Порой судьба сама тебя приводит в нужное время в определенное место, и сопротивляться бесполезно.
Люда совершенно не собиралась в эту поездку. Не только не планировала, но даже никогда не предполагала попасть в Иерусалим. Она любила проводить отпуск на реке, среди сосен и берез. А тут младшая сестра пристала…
Неожиданная поездка
— Миленькая, ну что тебе стоит, — упрашивала сестра. — Я заранее купила тур, а теперь у меня форс-мажор!
— Катька, не паникуй, — недовольно хмурилась Люда. — Не верю, что на работе не обойдутся без тебя каких-то пять дней.
— Партнеры приезжают, и шеф поставил мне ультиматум: или я остаюсь, или увольняюсь!
— Кать, да ведь и денег у меня таких нет.
— Хоть половину отдай, я согласна! Не пропадать же путевке.
Вот так и получилось, что Люда оказалась в совершенно незнакомой стране, в древнем городе. Впрочем, ей было интересно.
Только на экскурсии Люде не хотелось. Уж если повезло попасть в Иерусалим, город уникальный, единственный в своем роде, — надо обойтись без назойливо жужжащих в уши гидов, с именами и датами, которых никогда не запомнить с торопливым перемещением от одной достопримечательности к другой. Такой город надо почувствовать. Прислушаться к ритму, запахам. Повернуть его к себе изнанкой — той, где настоящее, вечное.
И все же на первую экскурсию, в храм Гроба Господня, она отправилась вместе со всеми, с намерением в остальные дни гулять соло. Из отеля группу забрал местный экскурсовод, молодой парень. Люда думала о своем и глазела по сторонам, пока они ехали в микроавтобусе.
В скованном со всех сторон каменными стенами дворике оказалось много приезжих. Они толпились кучками, говорили, бросались за своими гидами, как овцы за пастухом. Ведущие громко выкрикивали команды, поднимая вверх руку, чтобы никого не потерять. Борис — так звали экскурсовода Людиной группы — не кричал и не жестикулировал. Он отошел в сторонку, поманил остальных за собой и, когда они подошли, сказал:
— Если есть что-нибудь интересное здесь, в Иерусалиме, такое, чтобы грело душу, — это старый город. Здесь начиналась вся история — города, страны и людей. История еврейская, христианская и мусульманская началась в этих местах. Да и моя теперь тоже. Потому что, когда приехал сюда, оказалось: теперь буду этим заниматься, показывать мои любимые места вам.
Голос из детства
У Бориса оказался негромкий, но звучный, раскатистый баритон. В момент, когда он произнес свое вступление, для Люды все перестало существовать. Вначале зацепил голос, исчезли посторонние звуки, перестал раздражать гомон, наступила внутренняя тишина. Этот голос она как будто слышала когда-то, может в детстве… А когда посмотрела ему в лицо — исчезло вообще все. Остались только они двое.
И ведь непонятно почему, собственно, — лицо как лицо. Ну, симпатичное. Большие глаза, хорошая улыбка. Только было в нем что-то неуловимо родное. Борис тоже надолго задержал взгляд на Люде и дальше говорил, обращаясь как будто только к ней одной:
— Мы любим это место, этот храм, куда, может быть, две тысячи лет назад поднималось Святое семейство. А Богоматерь Марию вводили в храм по вот этим ступенькам. Видя эту красоту, проникаешься ею и хочется делиться, показать всем, кто сюда приезжает в гости.
Он говорил, Люда слушала, а некоторые люди из группы посматривали то на нее, то на него. Бывают такие моменты, когда между совершенно чужими людьми словно протягивается невидимая нить. И остальные, даже совершенно нечуткие и равнодушные люди, в такой момент это ощущают. Вот и группа почувствовала будто легкое дуновение — может, ветер от просвистевшей стрелы Амура?
Он продолжал экскурсию. От туристов и паломников было тесно, но она не теряла его ни на секунду. Даже поворачиваясь спиной или боком, не видя его, знала, чувствовала: он вон там. Словно от Бориса шел луч тепла.
— А почему вы нам не показываете, где можно купить сувениры за полцены? — спросила
гида какая-то женщина. – Вот остальные экскурсоводы…
— Это не ко мне, — решительно отрубил Борис. – Смотрите сами и покупайте, если хочется. Прошу за мной!